Поездка в Лукоморье. Часть вторая

022
021
12666373966160935_68fc
024
026
027
028
Фото: nbp-pskov.com

Часть первая

Рядом с барской усадьбой, по тогдашнему обыкновению, располагались хозяйственные постройки – флигели. Во флигелях размещались управленческие конторы, кузницы, всевозможные мастерские. В ту пору почти всё необходимое для жизни производилось на местах. Сами ткали, сами пряли, сами шили. (Фабричный дешевый ситец вытеснил домотканину лишь к концу века, тогда же вошел в моду и керосин). Мыло и то делали сами. Гармошек ещё не знали, простонародье играло на гуслях, господа – на фортепьянах.

Деревня тогда покупала лишь соль, железо для кузницы (и то не везде), если оставалась лишняя копейка – леденец для ребят. Основными покупателями были господа: вспомните, сколько предметов роскоши окружали Евгения Онегина: «Всё, чем для прихоти обильной торгует Лондон щепетильный, и по балтическим волнам за лес и сало возит нам…» Эпоха массового спроса (и массового разорения) ещё не наступила.

Впрочем, пушкинская эпоха имела и кое-какие плюсы. Хотя бы в том, что деревня тогда была способна прокормить сама себя, и даже господ. (А когда стала утрачивать эту способность, пришлось отменять крепостное право).

Слева от усадьбы находится так называемый «домик няни». Признаться, я так и не понял смысл этого названия. Известно, что Арина Родионовна занимала комнату в самой усадьбе, а «домик няни» на самом деле был барской баней. Но баня была весьма просторная, предбанник огромный, поэтому использовался как прядильно-ткацкая мастерская. Там собирались девки из прислуги и работали под руководством Арины Родионовны (наверное, отсюда и название). Разумеется, она не могла здесь жить, так как баня считалась «нечистым» местом, где водилась всякая потусторонняя нечисть. Сейчас в предбаннике стоят прялки, и единственная сохранившаяся вещь Арины Родионовны – её сундучок.


Сама Арина Родионовна была взята в барский дом в почти сорокалетнем возрасте. Сказок она знала великое множество, и это было, вероятно, главной причиной её назначения на эту должность. В какой-то мере она заменяла для Пушкина мать (напомню, что отношения поэта с родителями была напряжённые). И, наверное, благодаря ей Александр Сергеевич стал первым русским дворянином, который обратил внимание на простонародный фольклор и прославил его в своих произведениях. Положив, тем самым, сближение барской и мужицкой культур. Разумеется, поэты были на Руси и до Пушкина, и у многих были няни-крестьянки. Но не все поэты были Пушкиными, и не все няни были Аринами Родионовнами.

Я думаю, что тут надо сделать пояснение. Видите ли, мы живём в эпоху массовой, унифицированной культуры. Сейчас и господа, и фраера смотрят один и тот же сериал, болеют за одну и ту же команду, одеваются практически одинаково. Произошла своего рода социальная мимикрия (о причинах этого явления говорить не буду, это к делу не относится).
А тогда было две культуры. Сравните одежду господ (фрак, цилиндр, лаковые штиблеты) и одежду мужиков (портки, рубаха, лапти). И не скажешь, что это представители одного народа! Господа ходили в театры – мужики на гулянки. У господ была своя культура – Шиллер, Мольер, Расин, оперы да балеты, у мужиков своя – сказки да былины. Даже говорили они зачастую на разных языках (у того же Пушкина родной язык был французский, а русский он выучил позже). Более того, стремясь совершенно отделиться от простонародья, дворяне во многих странах придумывали себе фантастические родословные: так, польская шляхта считала своими предками сарматов, а французские короли – так и вовсе дракона. Лучше иметь предком тварь пупырястую, чем какого-то мужика, Жана или Пьера!

Так они и жили. Господа изучали греческую мифологию, а русским фольклором брезговали. И первым, кто не побрезговал, а прославил его, был Александр Сергеевич Пушкин – «потомок негров безобразный».

Арина Родионовна умерла в Петербурге, и была похоронена на кладбище для крепостных, далеко от родимой Псковщины. Могила её затерялась. В 1983 году во Пскове был воздвигнут памятник «Пушкин и крестьянка» — малая родина не забыла свою дочь.

А «Сказки» Пушкина тогдашнее правительство восприняло крайне неодобрительно, усмотрев в них экстремизм. (Один «Золотой петушок» чего стоил – ведь это сатира на Ивана Грозного, как полагают некоторые историки).

Поражает, однако, как долго народ, загнанный в крепостное право, практически лишённый письменности, хранил память о великом прошлом! (Крепостное право тут, на Псковщине, было весьма лютым, и это не выдумки большевиков, а реальность).
Далее наша экскурсия отправилась в парк. Надо сказать, что от времен Ганнибала и Пушкина там осталось немного, буквально – считанные деревья. Всё остальное – посадки более позднего времени, главным образом, послевоенного. Фотографировать их я не стал – снимки выходили скучными, малоубедительными. К тому же в Тригорском парк сохранился лучше, и я решил поберечь плёнку для той усадьбы.


Мы сделали круг и вернулись на исходную позицию, к прудам со шлюзом, к каменному амбару. Здесь же находится не совсем обычный памятник поэту. Александр Сергеевич, весьма молодой, изображен лежащим на боку. (Естественно, ведь в Михайловском он бывал чаще всего в молодом возрасте, когда жизнь казалась прекрасной и удивительной, а грядущие беды даже не просматривались)



Миновав памятник, пруды, амбар, мы вышли на поляну, где проводят ежегодный праздник поэзии. Фотографировать её я не стал, поляна как поляна, лес вокруг, чуть сбоку – сцена. В советское время пушкинский праздник славился на весь Союз и его окрестности. Толпы зарубежных поэтов (главным образом из социалистических и развивающихся стран) приезжали сюда выразить глубочайшую почтительность к памяти А. С. Пушкина. Правда, злые языки утверждали, что поэтов привлекала сюда халявная выпивка с закуской (некоторые африканские делегации приходилось в буквальном смысле слова одевать и обувать, чтобы показать публике в приличном виде).

И точно: с развалом СССР, когда кончилась халява, зарубежные поэты забыли сюда дорогу. Не будем, однако, к ним слишком строги: в конце концов, все эти фестивали-конкурсы и есть узаконенный способ закусить и выпить за чужой счёт. Тем более, что в 90-е годы и гражданам РФ стало как-то не до стихов.

Тем не менее, пушкинские праздники продолжались и продолжаются, хотя, конечно, не с советским размахом.
На краю поляны недавно посажена аллея в память бывших сотрудников музея, ныне покойных. Возле каждого деревца – табличка с фамилией. Действительно, эти люди отдали всю жизнь своему делу…

Стоп! А это что такое? Табличка с фамилией «Довлатов». Да, тот самый диссидентствующий писатель, который работал тут экскурсоводом. Совсем короткое время, но зато не совсем добровольно. К тому же пушкинистом он был никаким. Но язык у него был подвешен хорошо, говорить мог часами о чём угодно, только не о Пушкине. И жалоб на него, благодаря этому, не поступало.

Свои впечатления о пребывании в здешних местах он выразил в повести «Заповедник», типично диссидентском произведении (все вокруг – пи…расы, один я – Д, Артаньян, да и то с легкой голубизной). Как говорится, классика жанра.

Что он (и ему подобные) хотел этим сказать? Что советские люди не похожи на агитационные плакаты, и на ангелов во плоти как-то не тянут? Ой, какая новость! Как известно, подобное тянется к подобному, и такие писатели всегда и везде находили таких же спивающихся люмпенов с претензией на интеллигентность, как они сами. Мысль поглядеться в зеркало и им и в голову не приходила.

«Окаянный Совок» терпел подобных «работничков», кормил, поил и лечил их практически бесплатно, но вожделенная Америка с такими не цацкалась. Довлатов этого не понял, попытался и там жить так же привольно, как в СССР. Что привело к трагическому исходу. И приступ-то был ерундовый, у нас бы вылечили без вопросов и последствий. Однако «скорая» в США потребовала медицинский сертификат. Сертификата при себе не оказалось, и Довлатов умер без медицинской помощи. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.

Сейчас из него пытаются сделать великого писателя, с недавних пор стали проводить довлатовские чтения – это в пушкинских-то местах! Мда, нашли звезду равной величины… Мое мнение о Довлатове – это Грибоедов современности. И жизнь, и творчество его одно сплошное «Горе от ума». Жаль только, что горе есть, но, к сожалению, нет ума.

С другого края поляны размещалось постоянное кафе (и ещё несколько сезонных прятались в лесу). Обед входил в стоимость билетов, и мы разместились за столами. Про кормёжку скажу, что было довольно вкусно, и цена умеренная. Кажется, картошка была местной, с магазинной «резиновой» она не имела ничего общего.

Пока мы обедали, начался сильный ливень. И кончился, когда мы вышли. Везёт нам сегодня.
Мы сели в автобус и вернулись в Пушкинские Горы. Перед поездкой в Тригорское надо посетить могилу поэта в Святогорском монастыре.

(Продолжение следует)

Рахим Джунусов

Источник: Другой Псков

 
По теме
Волонтёры-медики помогают в кол-центре Псковской городской поликлиники. Фото предоставил комитет по здравоохранению Псковской области - InformPskov.Ru Волонтёры-медики помогают в кол-центре Псковской городской поликлиники уже целую неделю в рамках проекта, который направлен на повышение доступности медицинской помощи и медицинской грамотности населения.
InformPskov.Ru
Специалисты Самарского государственного медицинского университета (СамГМУ) Минздрава РФ разработали метод лечения онкологических заболеваний с использованием естественных клеток-киллеров из пуповинной крови (NK-клеток),
InformPskov.Ru
Читает семья - читает страна - Библиотека им. М.И. Семевского Такой девиз Недели детской книги этого года. Ведь именно с читающей семьи начинается любовь к книгам.
Библиотека им. М.И. Семевского